Жизненные принципы Геннадия Воронцова

Не верь, не бойся, не проси… Эти строки пришли на память в первые минуты и не покидали меня на протяжении всей беседы с адвокатом адвокатской палаты Московской области Геннадием Воронцовым. Они вполне могли бы стать эпиграфом к данному материалу, если бы не первое утверждение «не верь». Вера в свои силы, в будущее не просто присутствует в жизни Геннадия Афанасьевича, она давно стала главной движущей силой. Но не буду забегать вперед.

Родителей Геннадий Афанасьевич помнит смутно: они погибли, когда ему не было пяти лет. Его воспитанием занимались бабушка и дедушка почтенного возраста.

Перед школой с ним случилась беда: летом на поле ребята нашли мешок с дустом, разорвали его. Пыль попала в глаза, начались проблемы со зрением. Мальчик нуждался в наблюдении медиков. В Ясенке Фатежского района это было невозможно. Да и школа находилась в нескольких километрах от села. Так в силу обстоятельств Геннадий оказался в курском интернате №3. Учился отлично. Занимался дзюдо в школе олимпийского резерва. Мечтал о службе во флоте. Но о спорте и море пришлось забыть – резко упало зрение. Для Геннадия это стало потрясением. К счастью, ему попалась книга Льва Шейнина «Записки следователя». Прочитал ее и решил: «Буду следователем».

– Окончил школу. Идти некуда, – вспоминает он. – Вернулся в интернат. Директор Михаил Исаакович Дробкин поставил меня на довольствие. Может быть, он нарушил закон, но пошел на это в порядке исключения, так как я был лучшим учеником, октябренком, пионером, комсомольцем, активистом, директором школьного музея, спортсменом. В седьмом классе, раздосадовавшись, что не могу заниматься дзюдо, научился играть в шахматы и стал чемпионом Курской области среди юношей. В интернате вообще работали порядочные люди. Они были нам как отцы и вложили в нас добрые качества.

Решив жилищный вопрос, Геннадий пришел в областную прокуратуру устраиваться… следователем. Ему посоветовали «выучиться на электрика». Он так и сделал. Получив специальность электрика, снова обратился в прокуратуру. Его направили в канцелярию клеить конверты, скорее всего, чтобы избавиться от настойчивого парня. А он не отказался. Так в трудовой книжке появилась запись «секретарь-машинистка». И через два года Воронцов поступил в Харьковский юридический институт имени Ф.Э. Дзержинского. Первую же сессию сдал на «отлично». Однако стипендии, даже повышенной, не хватало, поэтому устроился на завод грузчиком. Работал в ночную смену с 19.30 до 7 часов 30 минут. К началу занятий не успевал. Грузчики видели, что молодой человек к работе относится серьезно, поддержали его: «Сынок, теперь для тебя смена заканчивается в шесть часов, мы отработаем за тебя». Геннадий Афанасьевич благодарен им до сих пор.



Трудовая биография после вуза складывалась удачно. Она началась в Грозном. Быстро дошел до должности старшего следователя по особо важным делам прокуратуры Чечено-Ингушетии, несмотря на то, что в рес­публиканский аппарат молодых специалистов не брали. Для него сделали исключение. После того, как в Чечне начались волнения, из Грозного пришлось уехать. В Курске несколько лет проработал судьей Кировского района, областного суда. Затем назначили председателем Одинцовского городского суда Московской области, что на Рублевке, который испытывал массу проблем. И нужен был человек со стороны, который бы сумел стабилизировать обстановку, наладить четкую работу, взаимоотношение с городскими органами власти.

– От Рублевки остались только воспоминания или что-то конкретное, например, дом? – спрашиваю Геннадия Афанасьевича.

– Глава города предлагал взять участок, построить дом, но у меня даже мысли не было создавать какие-то загашники, поэтому люди не имеют ко мне претензий, кроме, наверное, моих домочадцев.

– А деньги предлагали?

– Приносили. Давно мог бы стать миллионером. Перед моим отъездом из Грозного старик лет 80-ти выложил пачку купюр. Я в Курск уезжаю, квартиры там нет, а на столе лежит миллион. Говорю: «Отец, не надо денег, не могу сына твоего освободить, он двоих убил».

– А давление со стороны вышестоящих организаций испытывали?

– Никогда. Вероятно, предвидели мою реакцию. Я всегда помнил слова прокурора-криминалиста Чечено-Ингушетии Юрия Михайловича Киселева: «Пусть лучше виновный уйдет от ответственности, чем невиновный будет осужден. Все сомнения – в пользу подсудимого. А если мы не смогли доказать его вину, извините, это проблема государства. Значит, оно нас плохо обучило и оснастило». Старался поступать по совести. Были какие-то угрозы, но люди выходили из тюрьмы и здоровались. Значит, законно были осуждены.

… Шесть лет назад, будучи первым заместителем прокурора по надзору за милицией самого большого района Москвы – Бутырского, Воронцов написал заявление с просьбой предоставить отпуск по уходу за ребенком, так как в Курске родился сын Антон. Кроме сына уже была дочка Мария. Из «декрета» решил уйти на пенсию по выслуге лет, имея 26-летний стаж, хотя мог это сделать намного раньше. С юриспруденцией не порвал, сдал экзамены и получил статус адвоката адвокатской палаты Московской области, открыл кабинет в Курске. Адвокатская работа интересная, но на первый план теперь вышла семья.

– После 50 лет понял, что кроме работы есть иные ценности. Как и прежде, помогаю людям словом, делом, деньгами. Не чураюсь любой работы, не жду, когда манна небесная упадет. Но больше времени уделяю детям. Считаю, что никакие самые заботливые няни, гувернантки не заменят родителей. Связь с отцом, матерью дети должны ощущать постоянно. Отношения с ними строю на доброте, честности, открытости. Обещал – сделаю. Не могу – не обещаю. Учу помогать людям, не кичиться материальным достатком, тем более что в этом их заслуги нет. Покупая какую-либо вещь, разъясняю, столько она стоит по сравнению с бабушкиной пенсией, чтобы знали, что такое деньги. Я для них авторитет и не хочу, чтобы было иначе.

Мы с женой решили, что наш род должен умножаться. И 17 октября у нас родился третий ребенок – сын Владислав.

– Вы счастливый человек?

– Счастливый несмотря ни на что. Рос без родителей. Хотелось поплакаться, прижаться, чтобы мама погладила, пожалела, услышать отцовское слово. Пришлось самому думать о будущем. Окончил институт, неплохо работал, продвигался по службе, хотя помощи со стороны не получал. Была только бабушка Вера Васильевна в деревне. Но не жалею ни о чем, не сетую, никого не осуждаю, ни на кого не обижаюсь. Зимой снег убираю. Тяжело с моим весом, течет пот, а я думаю, какое это счастье – радоваться жизни, тому, что солнышко взошло, что снег выпал, что скоро наступит весна, что дети растут. За всё без исключения благодарен судьбе. Хочу, чтобы дети жили с верой в светлое будущее. Я вот без рода-племени, меня государство вскормило, воспитало. По-разному сложились судьбы моих одноклассников, у кого-то не хватило настойчивости, стержня. А я уперся: жить хочу! И живу по совести, честно.

Галина ЧЕМОДУРОВА


< Вернуться к содержанию

VIP # 05-2012

Комментарии пользователей



Последний комментарий