И к Фету тянется душа…

5 декабря этого года исполнилось 200 лет со дня рождения великого русского поэта Афанасия Фета. И какое все-таки счастье, что у курян появилось культовое место для приобщения к жизни и творчеству одного из гениев русской лирики! Где теперь могут собираться поклонники его поэзии, где можно почувствовать дух и неспешное течение времени, в котором рождались лучшие произведения мастера.

…Деревня Воробьевка Золотухинского района. Именно здесь в 1870-1890-х годах располагалось имение Афанасия Афанасьевича, которое нередко бывавший тут в гостях писатель Иван Сергеевич Тургенев называл «маленькой Швейцарией», а близкий друг, композитор Петр Ильич Чайковский – «приютом усталого поэта». Музей-усадьбу А.А. Фета открыли после масштабной реставрации уже в наше время.

Мне не раз доводилось здесь бывать, и очередное посещение Воробьевки, случившееся довольно неожиданно, не сулило новых открытий. Но Лидия Григорьевна Девянина, которая и организовала эту внеплановую поездку, рассказала так много нового и интересного из жизни Фета, из истории имения и его возрождения, что ей самой было бы впору проводить экскурсии.

Как спасали усадьбу Фета

Афанасий Фет приобрел имение в 1870-х годах, решив переехать из Орловской области поближе к Курску. Усадьбу с прилегающими землями выкупил у потомков Ртищева за сто тысяч рублей – значительную по тем временам сумму. Перестроил дом, засеял поля, начал разводить домашнюю живность, особенно любил породистых лошадей. Став помещиком, показал себя рачительным хозяином, что не мешало ему находить время для поэзии.

Как Болдино для Пушкина, так и Воробьевка для Фета явилась источником творческого вдохновения. В частности, на курской земле были созданы четыре сборника «Вечерних огней», считающихся вершиной не только русской, но и мировой лирики. Сам поэт писал, что именно здесь «...муза пробудилась от долголетнего сна и стала посещать меня так же часто, как и на заре моей жизни».

…Наверное, это удивительное место постигла бы участь многих уничтоженных после революции дворянских усадеб, но, к счастью, советская власть решила найти применение неплохо сохранившемуся двухэтажному особняку и соседствующим с ним хозяйственным постройкам – бывшей конюшне и каретной. Сначала тут размещалась сельская почта, затем клуб, птичник. Во время войны располагался немецкий штаб, а после освобождения от фашистской оккупации территорию и здания отдали под тракторную станцию. Начиная с 1970-х годов здесь находилась сельская школа.

– Только благодаря тому, что бывшую усадьбу Фета занимало учреждение образования, его удалось сохранить, – подчеркивает Лидия Григорьевна. – Ведь на родине поэта, в Орловской области, было еще одно его имение – в селе Степановка. Оно полностью уничтожено – местные жители разобрали его буквально по кирпичику. Все растащили. Нет уже и двух прудов, которые были выложены мореным дубом.

К счастью, курские власти решили спасти Воробьевку. Как говорит Девянина, требования «агрессивных» поклонников Фета были услышаны. Нужно отдать должное председателю комитета культуры Валерию Рудскому, который проявил чудеса в быстрой организации восстановительных работ. Уже в декабре 2015 года на втором этаже школы открылась экспозиция, повествующая о биографии и творчестве поэта. А в 2016 году, после завершения реставрации, здание было полностью отдано музею. Приведены в порядок соседние постройки, где теперь есть даже концертный зал.

Отдельное спасибо заведующей музеем Антониде Яковлевой и ее коллегам, работавшим сутки напролет, чтобы приблизить день открытия усадьбы.


«Маленькая Швейцария»

Огромная территория площадью в 21 гектар тоже нуждалась в восстановлении. В парковой зоне высажены кустарники и цветы, причем не в клумбах, а довольно свободно, как любила Мария Петровна Боткина, супруга поэта. Именно она занималась, как бы теперь сказали, «­ландшафтным дизайном». Особенно много роз, которые продолжают цвести даже в середине осени.

Тропинки выложены деревянными брусками, одна ведет к знаменитому «фетовскому» пруду, где в теплое время живут лебеди. С наступлением осени птиц разместили в закрытом вольере. Кстати, пруд никогда не пересыхает, даже в самые знойные летние дни – его питают подземные источники. Здесь довольно много родников, вода некоторых из них считается целебной. К примеру, из «слепого» ключа пьют, чтобы поправить зрение. До сих пор существует колодец, из которого брали воду еще при жизни Афанасия Фета. Она и сейчас чистая и вкусная.

Благоустройство усадьбы продолжается. Когда мы гуляли по парку, увидели рабочих, которые копали колею. Оказалось, что вдоль дорожек и возле беседки планируется установить фонари: будет еще уютнее и красивее, особенно в вечернее время. На всем пространстве смонтировано много лавочек для посетителей – есть где отдохнуть и полюбоваться прекрасной природой.

Мы приехали ранним утром, когда живописный вид на реку Тускарь, открывающийся с пригорка, на котором стоит особняк поэта, еще застилал туман. К обеду он рассеялся, и нам предстала вся красота здешних мест – уже тронутые осенней желтизной леса, зеркальная гладь реки и ярко-голубое небо.

Среди множества деревьев в парке выделяется могучий дуб. Рассказывают, что он вырос из желудя, который Афанасий Фет привез из тургеневского имения в Спасском-Лутовинове. Рядом с особняком – громадный вяз, говорят, тоже долгожитель из XVIII века. Специалисты утверждают: после восстановления курская усадьба поэта стала настоящей жемчужиной, войдя в число красивейших культурных объектов России.

Всем миром

Конечно же, осилить такой сума­сшедший объем работ одним только реставраторам было бы не под силу без сторонней помощи. Как вспоминает Лидия Девянина, имение находилось в крайне запущенном состоянии: рядом с особняком высились горы шлака, доходившие до второго этажа: школа отапливалась углем. Парковая зона заросла крапивой, а старые засохшие деревья грозили упасть на голову случайно забредшему путнику.

Будучи в то время директором Дворца пионеров и школьников, Лидия Григорьевна собрала под своим крылом энтузиастов из числа старшеклассников, которые радостно ухватились за возможность поучаствовать в благом деле. Ребята расчищали территорию, выносили мусор, те, кто умел, даже помогали штукатурить старые стены хозяйственных построек.

В 1980-е годы стараниями председателя комитета культуры Петра Надеина, ректора Курского пединститута Павла Кабанова и сотрудников кафедры литературы всероссийский фестиваль литераторов «Фетовские чтения» переехал из Орловской в Курскую область.

Сегодня участники чтений обсуждают творчество поэта в стенах КГУ, а потом обязательно едут в фетовскую усадьбу в Воробьевке. Только там можно в полной мере почувствовать очарование места, в котором Афанасий Афанасьевич прожил последние 19 лет своей жизни.


Ослик по имени Некрасов

Афанасий Фет трепетно относился к изданию своих стихотворений. Рассказывают, что Николай Некрасов, редактировавший литературный журнал, когда-то отказался публиковать только фетовские произведения – дескать, в России есть и другие поэты. Афанасий Афанасьевич обиделся и в отместку назвал Некрасовым одного из двух своих осликов – из-за больных ног он ездил по имению в повозке, запряженной этими животными.

К слову, и сегодня в усадьбе живет ослик, который выполняет важную работу – катает в тележке детей. Вы удивитесь, но его тоже зовут Некрасов, сокращенно – Ник.

За несколько лет здесь образовался целый зоопарк: помимо лебедей и осла, есть баран Боб, лошадь Ночка, две собаки породы русская борзая – Дик и Грей, фазаны и голуби, белки. Каких-то животных музею подарили, некоторых купили сами. Вот только с лебедями вышла незадача – обе птицы оказались самцами и постоянно дерутся. Придется искать самочку.

Три фамилии

Не собираясь пересказывать биографию поэта, хотелось бы все же отметить некоторые особенные моменты из его жизни. В русской литературе Афанасий Фет – фигура неординарная, можно сказать, даже трагическая.

За свою жизнь он трижды менял фамилию. А началось все еще до его рождения. Мать, немка по национальности – Шарлотта Елизавета Беккер, бросив своего первого мужа Иоганна-Петера-Карла-Вильгельма Фёта, уехала в Россию, где вышла замуж за орловского помещика Афанасия Неофитовича Шеншина. В 1820 году у них родился сын – Афанасий Афанасьевич Шеншин.

Когда отец умер, родня матери начала доказывать, что на самом деле настоящий отец мальчика – бывший муж Шарлотты Елизаветы. Это привело к тому, что в 1834 году Афанасия исключили из рода Шеншиных, лишив потомственного дворянства.

По воспоминаниям современников, у поэта был сложный характер. Возможно, потому, что еще в юности он получил психологическую травму, когда из русского столбового дворянина в одночасье превратился в иностранца. Ему пришлось взять фамилию матери – Фёт. Несколько лет спустя буква «ё» превратилась в «е». Произошло это из-за ошибки верстальщика при издании одного из сборников стихов поэта. Фамилия Фет оказалась для русского уха более подходящей, и Афанасий Афанасьевич не стал ее менять.

Обида на мать жила в нем долгие годы. Как иначе понять посвященное ей стихотворение «Ничтожество», где есть такие горькие строки:

«…И вот всю жизнь с тех пор ошибка за ошибкой,

Я всё ищу добра – и нахожу лишь зло».

Возвращение статуса дворянина стало для Фета навязчивой идеей: забросив поэзию, он поступил на военную службу, надеясь вернуть фамилию Шеншин. Потеряв восемь лет в армии, которую сравнивал с грязной лужей, где он нравственно тонет, и не добившись желаемого, поэт оставил службу и вернулся к гражданской жизни. Только на склоне лет Фет получил звание камергера и вступил в права дворян Шеншиных.


Любовь и смерть неразделимы…

Трагической оказалась и любовь поэта к Марии Лазич, дочери обед­невшего молдавского помещика, с которой он познакомился во время военной службы. Интеллигентная, музыкально одаренная девушка станет единственной музой Фета – как Лаура для Петрарки. Но, увы, Мария – бесприданница, что делало их брак невозможным, и Афанасий Фет ей честно в этом признался. Мария погибнет от несчастного случая, и в произошедшем поэт будет винить себя. Он посвятит любимой сотни стихов – в течение сорока лет после ее смерти.

Женой Фета стала Мария Боткина, далеко не красавица, но из богатой купеческой семьи. Брак по расчету оказался крепким: Мария Петровна отличалась спокойным характером, была хорошей хозяйкой. Когда супруги переехали в Воробьевку, местные крестьяне ее полюбили, называли «душечкой». Она никогда не кичилась тем, что барыня, не отказывала никому в помощи. Стала крестной матерью для многих сельских ребятишек (своих детей у нее не было), дарила им подарки. Увлекалась народной медициной, над чем Фет подтрунивал: «К спасительной ступке Марии Петровны стекаются больные».

В отличие от Афанасия Афанасьевича его супруга была очень набожной женщиной. И часто в имение привозили икону Божией Матери «Знамение» Курскую-Коренную, которая летом крестным ходом доставлялась в монастырь Коренная Пустынь. Думаю, понятно, что Марии Петровне посчастливилось лицезреть и прикладываться к настоящей святыне, вывезенной после революции из России и хранящейся ныне в США.

Я русский!

По утверждению биографов, в жилах Афанасия Фета были перемешаны четыре крови: русская и татарская – по отцу, немецкая и еврейская – по матери.

Если внимательно вглядеться в портрет Фета, трудно не увидеть в нем татарские черты, особенно выдает миндалевидный разрез глаз. Выходит, родным отцом Фету все же приходился орловский помещик Шеншин, а не немец Иоганн-Петер-Карл-Вильгельм. Впрочем, сам Афанасий Фет считал себя русским человеком:

«Я русский, я люблю
молчанье дали мразной,
Под пологом снегов
как смерть однообразной,
Леса под шапками
иль в инее седом,
Да речку звонкую
под темно-синим льдом…»

И спорить с классиком по поводу его национальной принадлежности вовсе не хочется. Афанасий Фет – русский поэт с ранимой русской душой и необыкновенным чувством прекрасного.

Юлия ЛИПКОВА
д. Воробьевка,
Золотухинский район


< Вернуться к содержанию

крестьянская застава # 05-2020

Комментарии пользователей



Последний комментарий