Крепче железа, тверже бетона

Для народа, богатого и славной историей, и выпавшими на его долю испытаниями, именующего себя «хай», а в России известного как армяне, одной из самых скорбных дат является 7 декабря. Этот день стал последним в жизни 25 тысяч человек, убитых чудовищным – как десять Хиросим! – землетрясением 1988 года.

Но в трагический час на беду республики отозвались люди доброй воли со всего мира. В почетном строю были и наши земляки-­куряне, специалисты разных профессий, схожие в главном: чуткости, силе духа, стойкости, самоотверженности.

Вот уже три десятилетия миновало с того черного дня. В России выросло поколение, не видевшее ни ужасающих выпусков новостей из Спитака и Ленинакана (ныне – г. Гюмри – побратим г. Курска), ни благородного порыва советских и зарубежных граждан. Но памятная годовщина всегда отмечается в Курске на траурных митингах возле креста Хачкар, ведь в нашем регионе проживают более 15 тысяч армян! Объединяющий почин отца, вспоминаемого с почтением общественного деятеля Алексана Коштояна, продолжает председатель КРО ООО «Союз армян России» Дереник Коштоян. А Гюмри, родной город этого уважаемого рода, чтит курян в названии одной из центральных площадей и в добрососедских отношениях, еще более расцветших после подписания Протокола о намерениях сотрудничества между городами.

«Спасите наши души!»

Одним из первых в стране узнали о произошедшем именно в нашем городе. Сигнал бедствия принял старейшина курских связистов Олег Колозин, начальник коллективной радиостанции при областном отделении ДОСААФ. В 10 часов 41 минуту по московскому времени, с наступлением беды, разом смолкли телефонные линии всего севера Армянской ССР. Но в одной из войсковых частей Советской армии, дислоцированных в республике, воин-радист, отбросив инструкции о хранении тайны, выдал открытым текстом просьбу о срочной помощи. Этот SOS уловил наш чуткий земляк и передал по цепочке радиолюбителям по всему Союзу – в пору, когда ни о каких соцсетях и не помышляли... «Олег Григорьевич стал координатором всей информации о землетрясении», – вспоминал о товарище ветеран радиоспорта Анатолий Мовчан.

Даже глава государства Михаил Горбачев прервал официальный визит в США и запросил помощь у мирового сообщества. Но тем временем в самых разных уголках огромной страны обычные люди без указки сверху отзывались на немую мольбу жителей Армении. В дневниках одного из тысяч спасателей, разбиравших в те страшные дни тонны бетонного месива, автор этих строк вдруг встретил упоминание о товарищах по добровольному труду, – о курских «туристах». Как неожиданно увидеть в такой черной ситуации беззаботное слово «турист»! И вот после обращения в областной центр туризма удалось встретиться с участниками поездки – той, что не забудется этими стойкими людьми никогда... Каждый был умелым спортсменом-экстремалом, так теперь называют этот образ жизни. Но никто даже не мог и представить, насколько катастрофичными будут условия той зимы. Настоящие мужчины из альпинистского клуба «Эрцог», объединяющего покорителей гор уже более полувека, понимали: уникальные навыки сейчас нужны как никогда. Главной задачей было извлечение из-под завалов тел погибших, это нужно было сделать как можно быстрее во избежание еще более зловещих последствий.

Участники ответственнейшей поездки Михаил Котелкин и Владимир Вытовтов вспоминают: активисты клуба «Эрцог» во главе с Валентином Кудрявцевым (к сожалению, ныне покойным) оформили по своему месту работы командировку. К слову, согласно действующим тогда правилам, им полагались суточные в размере 3 рублей 50 копеек, – все, чем советское государство «отблагодарило» самоотверженных энтузиастов. Для курьеза упомянем еще спичечный набор «Города-герои СССР» – сувенир, вручавшийся добровольцам, хранит крановщик Геннадий Иванов...

Добирались с хлопотами, не зная, в какой именно город едут и что конкретно предстоит делать. Увидев Спитак, который после подземного сейсмического удара буквально сравнялся с землей, куряне лишились дара речи. Не находят слов и до сих пор, когда молчаливо показывают сделанный тогда снимок.

– Сейчас, когда случится где-то ЧП со взрывом газа и видим по телевизору разрушенный дом – и то тяжело, а там целый город... – только и произносят мужчины, мрачнея.

В Ленинакан, размерами сопоставимый с нашим Железногорском, добрались на девятый день после губительного толчка. О важнейшей странице истории местного альпинизма вспоминает участник событий, опытный альпинист, тренер, инструктор Владимир Швырянский, ныне возглавляющий Федерацию скалолазания Курской области:

– Нас было семнадцать, некоторых, увы, уже нет в живых. В Ленинакане, ныне Гюмри, одни из нас выходили на разбор завалов утром, другие в ночь, кто-то работал по восемь часов, кто-то по двенадцать. А врач Андрей Городецкий вообще почти не спал, взяв на себя обязанности дежурного по самодельному палаточному городку. Неподалеку трудились другие куряне — педагоги областной станции юных туристов, горноспасатели из Железногорска со своей спецтехникой. Мы постоянно общались с убитыми горем родными погибших, узнавали от них, что в том или ином доме, подъезде на момент удара оставались столько-то человек. Крановщик снимал плиту, и мы начинали разбирать железобетонное месиво вручную... Часто нам было не обойтись без респираторов, а то и без кислородных аппаратов. Знаю, что команда Сергея Лухина разбирала развалины универмага и швейной фабрики, понятно, сколько там было погибших. На всех городских перекрестках стояли пустые гробы...


Альпинисты работали главным образом на руинах жилого сектора. Виной многих смертей здесь были модные в ту пору бронированные двери: их заклинило намертво первым толчком. Не стоит и говорить, что ни к каким «сувенирам» поисковики не прикасались. А вот найденный коньяк пился неистово. Просто для того, чтобы выжить... Ведь день за днем новости были все в таком роде: «Кто-то из наших бабульку откопал, дедульку, ребенка...»

Узнать лагерь курян можно было по нелепой табличке «Минуралсибстрой СССР». Грелись буржуйками, от которых толку было мало. Рядом разыгралась новая беда: у добровольцев из Грузии самодельные обогревательные устройства вызвали пожар и задымление с жертвами. И вот Владимир Вытовтов, вспомнив деревенскую юность, из подножных материалов сложил подобие русской печи. Топили деревянными обломками. Единственным радостным просветом было нечто вроде банного дня (точнее, часа) при содействии военных. И лишь однажды случилось улыбнуться: некий гражданин молил достать его пианино с четвертого этажа... Загвоздка была в том, что лестничный пролет отсутствовал, и единственный способ вызволить инструмент – каким-то чудом спустить его на тросах. Ничего, куряне справились.

– Хмуро на сердце было, – делится воспоминаниями Олег Багликов, наш коллега-журналист, а в 1988-м — машинист крана. – Обрушенные дома с торчавшей, словно ребра, арматурой, части разорванных многоэтажек, где на выступах еще виднелись какие-то предметы обстановки, картины, детские кроватки и игрушки... Самое страшное для меня место было в центре Ленинакана, недалеко от тогдашней площади Ленина. Пустырь, что-то наподобие сквера с молодыми деревцами, несколько камней местного минерала туфа — махонький памятник. Знакомый армянин перевел: «На этом месте был детский сад». Все дети погибли...

Вопреки всему, что в эти дни пришлось увидеть и услышать, куряне сохранили рассудок. Да, это нужно особо отметить, ведь было много случаев обратного. О бесчисленных поломанных судьбах вспоминал видный деятель областного здравоохранения, доктор медицинских наук Юрий Кириченко. Он сражался на два фронта (и слово это — не метафора): возглавлял лабораторию военной поликлиники в Кировакане и полковой медпункт на обломках Спитака. Медики оказывали помощь и военнослужащим, и гражданскому населению, на ходу осваивая самые разные направления, – в том числе и психиатрию: «Помнится, один военный, майор, пытался вытащить из завала свою дочь, – она была жива, а ноги придавило. Он сам взялся управлять краном, приподнял плиту, – а та разломилась и рухнула ребенку на голову. И отец сошел с ума... Другой офицер, тоже в звании майора, днем продолжал нести службу, а когда сменялся, по ночам повсюду ходил с фонариком и заглядывал в гробы, стоявшие повсюду, – искал жену. И вот в одну из ночей отыскал... Ему тоже мы оказывали соответствующую помощь».

Сколько напастей пережили тогда ликвидаторы вместе с народом, трудно перечесть. Редкие в южном климате морозы до минус 25. Отсутствие питьевой воды и вышедшая из строя канализация. Опасность подрыва боеприпасов с колоссального склада, разрушенного, как и все остальное вокруг (обезвреживание контролировал лично министр обороны СССР маршал Дмитрий Язов). Как ни прискорбно, факты мародерства. Вскрылись и проблемы войск гражданской обороны, – этот «прародитель» сегодняшнего МЧС, как показали события Чернобыля и Армении, уже пребывал в немощи. Оборудование, на котором приходилось проявлять чудеса врачебного искусства, нередко представляло собой бесполезный хлам.

– Отгадайте, какого года выпуска были наши шприцы, фонендоскопы, – негодовал Юрий Николаевич. – 1936‑го! А рентгеновский аппарат и пленка — 1956-го, попробуйте что-нибудь разглядеть на снимках. Не знаю, как бы мы смогли работать, если бы не помощь ряда иностранных госпиталей и, конечно, поддержка местных жителей. Отношение народа к спасателям, к врачам было столь душевным, что до сих пор слезы на глазах. Однажды мы пошли за какой-то покупкой в чудом уцелевший магазинчик. Там толпилось человек четыреста, и вдруг все они почтительно расступились...

...Из командировки бойцы нашего отряда вернулись к родным за считаные часы, чуть ли не за минуты до наступления нового 1989 года. И единственным желанием под бой курантов у всех участников беспримерной миссии было то, чтобы пережитый ад на земле не повторился.

Павел РЫЖКОВ.
Фото из архива
Михаила КОТЕЛКИНА


Откликнулся весь мир

На помощь пострадавшим от армянского землетрясения сразу пришли подразделения Вооруженных сил и Пограничных войск СССР. Из Москвы вылетели 98 медиков во главе с министром здравоохранения Евгением Чазовым.

За считаные дни было развернуто 50 тысяч палаток, 60 полевых кухонь. По стране активно проводился сбор денег и гуманитарной помощи. На восстановительные работы приехали 45 тысяч работников строительных специальностей. Вплоть до распада СССР в Армении было построено 500 тысяч квадратных метров жилья и объектов социального назначения.

Помощь – 551 миллион долларов – поступила из 113 стран, включая те, у которых с СССР не было на тот момент дипломатических отношений, а также от межправительственных организаций, фирм, корпораций, частных лиц. Свыше 3,6 тысячи иностранных врачей и других специалистов предложили свои услуги Армении. Звезды мировой рок-музыки записали «Альбом Землетрясения», весь доход в миллион фунтов стерлингов был передан на восстановление Армении. На месте трагедии побывали генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев с супругой, глава правительства Николай Рыжков, ряд государственных лидеров разных стран, великая благотворительница Мать Тереза, всемирно известный музыкант армянского происхождения Шарль Азнавур и другие видные персоны.


< Вернуться к содержанию

VIP # 03-2018

Комментарии пользователей



Последний комментарий