Будет и солнце, и пенный прибой, только не будет смены такой

Черно-белые снимки люблю особенно. Их много в альбомах, что хранятся сегодня в семьях. Современные, цветные, сделанные сверхумными гаджетами, мы даже не удосуживаемся распечатывать. Сбрасываем в чрево компьютера, где они и хранятся на жестких дисках. Трудно сказать, когда до них руки дойдут…

А знаете, почему именно черно-белые снимки так дороги моему сердцу, как и сердцу многих читателей? Они – это возвращение в прошлое. В детство. В отрочество. В юность. Разглядывая их, восторгаемся временем, когда мы были молодыми. И удивляем своих детей и внуков: смотри, таким я был в двенадцать лет, а вот в пятнадцать. Здесь мы с тобой ровесники…

Я перелопачиваю десятки фотографий накануне юбилея, и все они, – словно экскурс в годы, что остались за плечами. Особенно много тех, на которых я в красном галстуке во времена работы в пионерском лагере «Орленок», что на Черном море. Студентом пединститута проходил практику в этой удивительной ребячьей республике, что еще с детства (в него я впервые попал школьником) заворожила меня. Сюда со всей страны съезжались мальчишки и девчонки, и смены творили чудеса с детворой. Здесь тебя никто не знал. Ты мог начать свою жизнь с чистого листа, каждодневно работая над собой, чтобы называться «орленком» и уехать из лагеря со значком, на котором выгравирован мальчишка в буденовке с устремленным взором в будущее. Лагерь с его традициями и законами сплачивал ребят, здесь зарождалась удивительно крепкая дружба, что годами продолжалась в переписке.

Так вот, роясь в своих архивах, я вдруг обнаружил газету «За педагогические кадры» сорокалетней давности (!), где в нескольких номерах публиковался мой дневник. Дневник вожатого «Салют, «Орленок!». Перечитал – и защемило сердце. Где они, те мальчишки и девчонки, которым ты отдавал сердце, легко поселял в своей душе, любил? Которые сегодня уже стали или готовятся стать пенсионерами. А почему бы публикацией нескольких страниц из дневника не свершить чуда и не перенести читателя в 1977 год, на берег Черного моря, в пионерский лагерь?!

Строки из дневника публикуются без редакторской правки, такими, какими они рождались в годы юности.

***

...За окном уже глубокая ночь. Я только что перевернул последнюю страничку дневника. Сегодня на его полях появились новые пометки. Пробудилось сожаление: что-то просто не успел сделать, что-то не удалось. Были ошибки, просчеты. И даже то, что я еще учусь и это для меня педагогическая практика, никак не оправдывает их.

Из четырех смен третья больше всех запомнилась.

18 июля

В первые дни мы, вожатые, особенно пристально вглядываемся в каждого. Внимательны и ребята друг к другу. Ведь через несколько дней им придется перейти к самоуправлению.

Мы с вожатой Олей стараемся как можно больше проводить коллективных творческих дел, чтобы каждый мог себя как-то проявить. Новый коллектив – это возможность для некоторых ребят поставить себя иначе, чем в школе, как-то измениться, сделаться лучше.

Избрали бюро отряда. Нам было важно, чтобы в него вошли комсомольцы, которые могут зажечь и повести отряд. Комсоргом стал Олег Протопопов, член Московского   городского комсомольского штаба. Он покорил ребят своей активностью.

В «Орленке» актив переизбирается каждые десять дней, чтобы больше ребят сумели попробовать себя в качестве организаторов, научиться комсомольской работе.

26 июля

Сегодняшним днем закончилась первая десятидневка. Уже на пляже начали обсуждать прожитые дни. Говорили о работе комсомольского бюро. Тут же рядом сидел Олег Протопопов и слушал далеко не лестные отзывы ребят о своей работе. Мы с Олей стали замечать, что Олег все больше и больше становится демагогом. Он говорит правильные слова. Но только говорит. Выполнять их и не собирается. Я все отчетливее осознавал ошибку, допущенную нами. Да, надо было выбрать нового комсорга отряда после того, как Олег стал начальником штаба.

Вечером – комсомольское собрание. Все, пожалуй, началось с того, что ребята вовремя не смогли собраться и отправиться на место, где оно должно проходить. Тогда мне пришлось вести основную часть отряда, зная, что это заставит поторопиться других. Замечаю, ребята перестали выполнять закон точности. Для них он стал существовать в таком выражении: закон «ноль-ноль» плюс-минус 15 минут.

...Так получилось, что почти все время говорили мы, вожатые. Говорили о том, что нас волновало, о том, каким хотим видеть отряд и каков он есть на данной ступени. Завтра напряженный день – парад дружины. Отряд к нему не готов.

А потом, «выговорившись», дали возможность ребятам самим обсудить вопрос, как будут жить дальше, поговорить без нас, откровенно, поскольку присутствие вожатого заставляет так или иначе корректировать свою мысль. В итоге получается, что говорят правильно, а делают иначе. Мы с Олей шли в лагерь, а сзади слышали негромкие голоса ребят, начавших разговор.

День завтрашний. Как пройдет он?

27 июля

Сегодня наш отряд был дежурным, и день для него начался раньше, чем для всей дружины. Вчера без нас прошли выборы нового бюро. И, наверное, самыми первыми вопросами были: кого избрали комсоргом, кого групоргами. Комсоргом – Иру Коваленко. (Мы с Олей не думали, что изберут ее).

Жарко пришлось отряду на самом важном объекте — в столовой. Закон «ноль-ноль» требует, чтобы все было накрыто вовремя.

Я наблюдаю за ребятами. Вот мальчишки, повязав фартуки, снуют между столами, разнося масло, хлеб, расставляя стаканы, раскладывая вилки, ложки. У каждого на груди в виде значка небольшой кружок, на котором нарисована симпатичная мордашка, написано название кафе «Сладкоежка». Так ребята назвали столовую. И тут же имя комсомольца или пионера, которые обслуживают отряды. Это сделано для того, чтобы дежурного можно было назвать по имени, а не кричать: «Эй, ты! Поди сюда!» На длинном листе написано большими буквами и красочно название кафе, заготовлено меню. Вчера всего этого не было. Значит, все-таки отряд успел сделать. Когда же?

Завтрак прошел отлично. Ребята быстро убрали столовую и побежали готовиться к параду «Солнечной» – нашей дружины. Я вздыхаю: «Вчера мы не успели подготовиться к нему».

Наконец, мы, вожатые, на своей пожарной проехали по стадиону. Я быстро спрыгиваю с машины и бегу смотреть парад. Мы сидим вместе с Олей и хохочем, когда проходит отряд и везет, несет самые различные емкости, на которых таблички: «Слезы орлят». А вот катится самая большая фляга. И надпись: «Слезы вожатых». Да, за 17 лет много они пролили их при расставании со своими питомцами! А вот и наш отряд. Впереди – разукрашенная «скорая помощь», на которой написано: «Свободных мест нет!». А дальше идут ребята с плакатами, сколько за годы работы лагеря израсходовано йода, нашатырного спирта, сделано уколов. Кого-то несут на медицинских носилках, другие прыгают на костылях, кто-то прихрамывает. Но когда? Когда они это успели сделать?

Потом спартакиада. В «Веселых стартах» заняли первое место. Выиграли даже... у вожатых.

...Дежурство наше закончилось. Вечером кино. И фильм интересный. Только вижу: одни ребята сидя засыпают, другие уходят в палатки.

В этот день я был впервые счастлив. Отряд показал себя прекрасно. Значит, вчерашний разговор был нужен.

Р.S. Только в конце смены я узнал, почему они засыпали в кино.

После комсомольского собрания отряд не спал всю ночь. В умывальнике готовились к следующему дню: к дежурству в столовой, к параду, писали плакаты.

Я часто задумываюсь о том, что дает «Орленок» ребятам, приехавшим отдыхать, вожатым? Для мальчишек и девчонок жизнь отряда запоминается надолго. И тогда «Орленок» — это эталон доброго, сильного коллектива. Для вожатых — возможность проверить себя... и поверить в свои силы, лучше познать ребят, их психологию. Для меня «Орленок» был еще одной ступенькой в становлении меня как педагога. Хотя моя учительская стезя оказалась слишком короткой...






 ***

Кто не был в лагере, тому не понять...

Не понять то, как можно не любить этот лагерь в самом начале и уезжать со слезами на глазах от того, что просто хочется остаться в нем навсегда...

Не понять, как все могут ходить единым строем...

Не понять, как можно найти друга за 21 день, с которым через 21 год будет о чём поговорить...

Не понять тяги вернуться обратно...

Не понять, что такое «Пишите письма мелким почерком на большом листе ватмана»...

Не понять, почему не можешь обернуться, когда идёшь в автобус с чемоданом...

Не понять, какие чувства испытываешь в последний вечер у костра...

Не понять первой любви, родившейся в лагере...

Не понять, почему ты чувствуешь себя самым счастливым на планете, стоя в дружеском кругу с самыми близкими друзьями, в тысячах километрах от дома...

Не понять тех ощущений, что зародились после страшилок на ночь...

Не понять, как хочется вернуться туда снова и снова...

Не понять, как дороги те минуты, когда по вечерам любимые вожатые рассказывают замечательные легенды...


< Вернуться к содержанию

VIP # 02-2017

Комментарии пользователей



Последний комментарий