Василий Ерофеев: Во всем вижу счастливое начало

Василий Ерофеев никогда не упускает возможности побывать у Звонницы – памятника в честь победы на Прохоровском поле. Однажды увидев там многочисленные свадебные кортежи, счастливых молодоженов, посчитал это добрым знаком. Рука потянулась к кисти, кисть – к краскам и холсту.

И появилась картина, на которой взмывшие ввысь фейерверки засвидетельствовали торжество рождения новых семей. «Небо над Прохоровкой» – так назвал художник свою работу. Смот­ришь на нее, и возникают ассоциации с июлем 1943-го года, когда в небе вспыхивали иные сполохи…

Символичным мне показалось присутствие этого полотна на персональной выставке картин народного художника РФ Василия Ерофеева, посвященной отцам и матерям, братьям и сестрам, которым суждено было пережить испытания военного лихолетья, восстановление разрушенного хозяйства. Конечно, здание администрации города Курска не самое подходящее место для ознакомления с творчеством художника: обзор не тот, освещение недостаточное. Но на восприятии картин это не отражается. Как сказал председатель регионального отделения творческой общественной организации союза художников России Владимир Дайбов, происходит это потому, что работы Василия Ивановича сами излучают свет, они пронизаны любовью к жизни, как и их автор, и вся его замечательная семья.



С каждой картиной связана определенная история, судьба персонажей. И прежде всего – самого художника. Его детство пришлось на войну. Он помнит, как их, детей, выносили из хаты, загоревшейся от зажигательной бомбы, и как из огорода он наблюдал за пикирующим фашистским самолетом и трассирующими пулями. На его глазах погибла пятилетняя двоюродная сестра Валюша. А он едва не лишился ноги. Пережившие войну дети быстро взрослеют. Всё понимающими и сочувствующими предстают они на многих холстах.

 – Село Покровское в те годы Ястребовского, а теперь Мантуровского района находится в 17 километрах от железной дороги, – начал рассказывать Василий Иванович, подведя меня к картине «Возвращение Ивана». – Наши отцы по дороге с фронта домой обязательно проходили через поле. Завидев путника, работающие женщины выпрямляли спины, вглядывались в приближающуюся фигуру: не в их ли дом пожаловало счастье?

На этот раз повезло Марье. Умиротворенная, она прижалась к своему Ивану, у которого и руки, и ноги целы. Стоящие рядом солдатки смот­рят на них. Одна с радостью, другая с надеждой, что вот-вот и она обнимет мужа. Третья прикрыла рот рукой, чтобы сдержать рыдания: видимо, давно получила похоронку. Перед ними мальчуган, готовый в любом солдате признать своего отца, которого не видел четыре года. Он даже сделал шаг вперед, приподнял руки, чтобы обвить шею фронтовика…

– Это я, – признался Василий Иванович, указывая на мальчика.



Еще одна личная история связана с картиной «Возвращение Ивана». Когда Ерофеев работал над ней, старший сын Иван служил в Афганистане. Семья жила в тревоге за него. Дочь Алла первой увидела картину отца и не смогла сдержать слез – настолько близкими оказались ей чувства тех, кто ждет и надеется. Слава Богу, все обошлось, их Иван вернулся домой.

 Мы переходим от одной картины к другой. Слушаю пояснения Василия Ивановича и понимаю, что случайных или вымышленных сюжетов у него нет. Он изображает то, что происходило на его глазах, что он хорошо знает:

– Вот картина «Русское поле», где разыгралась трагедия: мать получила похоронку на единственного сына. Упала на землю: жизнь потеряла смысл. Почтальон сострадает ей, хотя за годы войны могла бы привыкнуть к людскому горю. Единственный мужчина в поле – инвалид на костылях, а женщины и дети пашут землю на коровах. Я тоже работал с ними, погонял коров и быков.

 На картине «Изгои своей Родины» тоже изображена трагедия, но постсоветского периода, когда в России появились «горячие точки» и люди покидали насиженные места. Молодая женщина с маленькой дочкой остановилась на площади незнакомого города. На ее лице застыл вопрос: «Что же с нами будет?»

– Главное на полотне, – обращает внимание Василий Иванович, – орден Отечественной войны, который должен находиться на самом высоком здании, а установлен почти на одном уровне с вывеской над входом в банк. А ведь этим орденом награждали рядовых и офицеров, проявивших в боях за Родину храбрость, стойкость и мужество. Кого винить? Всех нас!

 – А это моя землячка Екатерина Даниловна, – продолжает художник. – Непростая ей досталась доля. В колхозе работала за четверых. Переживала, что не получила медаль и звание ветерана труда, а также льготы после ухода на пенсию. После того как написал ее портрет, она сказала: «Теперь и льготы не нужны!»



С другой картины на меня смот­рит Валентина Ивановна с Муркой на руках. Розовощекая, статная. А в глазах застыли слезы – свидетели нелегкой судьбы обычной деревенской женщины, которая трудилась в колхозе до седьмого пота во время войны и после нее, мучилась с пьющим мужем. Но безысходность не ощущается. Как это удается делать Василию Ивановичу? Вместо ответа он подводит меня к картине «Излучина Сейма у Капыстичей Рыльского района»:

– На высоком берегу реки стоит храм, плывут облака. Красота такая, что уезжать не хотелось, писал бы и писал этюды. Настоящий рай! И он находится на земле. А вот ад человек создает в себе сам. В каждом из нас есть счастливое начало и несчастливое. Куда стремишься, туда и попадаешь.

– А вы к чему стремитесь?

– К счастью. Пожить подольше на земле, полюбоваться божественной красотой и запечатлеть ее на полотнах.

– У вас есть любимые картины?

– Все картины любимые, как женщины, и особенно жена, Алла Михайловна. Она считает, что я гениальный мужик! – шутит Василий Иванович.

– Почему только я? Все так говорят, – вполне серьезно парирует Алла Михайловна. –  Божия искра в нем есть, и она все время разгорается.  И дай Бог ему дольше творить, радовать людей.

Галина ЧЕМОДУРОВА


< Вернуться к содержанию

красная площадь # 04-2013

Комментарии пользователей



Последний комментарий