Вы побеждали и любили…

В собрании Курской государственной картинной галереи есть несколько фамильных портретов из коллекции Шварцев.  Об одном из них сегодня речь пойдет подробнее. В инвентарной книге Курской картинной галереи за номером 331 числится «Портрет офицера пехотной конной артиллерии». Какая-либо датировка отсутствует. На выставках он сопровождается лаконичной этикеткой «Неизвестный художник. Русская школа. XIX век. Портрет военного». Он напоминает нам о тысячах других участников Отечественной войны 1812 года, подобных штабс-капитану Тушину из романа Л.Н. Толстого «Война и мир».


Давно и как-то привычно (правда, без достаточных документальных оснований) это полотно ассоциируется с кругом произведений из усадьбы семьи Шварц. Эта фамилия отмечена как в русской военной истории (именами генерала Григория Ефимовича Шварца и состоявшего с ним в родстве генерала Владимира Максимовича Шварца), так и в истории отечественного искусства, поскольку из нее происходят исторический живописец Вячеслав Григорьевич Шварц (1838-1869) и его брат Евгений Григорьевич (1843-1932), известный коллекционер. Нелишне заметить, что и В.М. Шварц – не последнее имя в истории русского коллекционирования. Женившись на А.А. Томиловой, он унаследовал с приданым жены обширное художественное собрание ее отца, известного покровителя художников Алексея Романовича Томилова (1779-1848), героя войны 1812 года. Томилов и сопрягаемые с ним имена заставляют вспомнить о том, что русское военное сословие первой половины XIX века славилось интеллектуалами и людьми, не чуждыми художественным интересам.

Особая духовная атмосфера, царившая в усадьбе Шварцев Верховый Белый Колодезь, как кажется, объясняет артистические увлечения всех ее представителей. Заслуга в создании этой атмосферы принадлежала Г.Е. Шварцу, провоевавшему большую часть жизни сначала во французских походах, а потом на Кавказе, но не утратившему уважения к широкому гуманитарному образованию, к искусствам и литературе.

Что же до портрета, упомянутого в начале этих заметок, то анализ деталей изображения позволяет утверждать, что написан он между 1820‑м и 1828 годами, а отставной офицер, на груди которого мы видим две скромные награды: серебряную медаль за войну 1812 года на Андреевской ленте и такую же бронзовую на Владимирской ленте, как мы предполагаем, старший брат Г.Е. Шварца – Федор Ефимович. Серебряной медалью на Андреевской ленте, утвержденной указом от 22 декабря 1813 года, награждались все строевые чины армии и флота, принимавшие участие в боевых действиях с французами с начала их вторжения в Россию. Указом от 30 августа 1814 года была учреждена точно такая же медаль, но из бронзы и на Владимирской ленте – для награждения дворянства и купечества, содействовавших победе армии в этой войне. Федор Ефимович вполне мог быть награжден обеими медалями – первой как непосредственный участник боевых действий, второй – как старший в роду.

Но, уточним, кроме отдаленного фамильного сходства и смутных интуитивных предположений оснований для подобной идентификации немного. Архивные документы, касающиеся Федора Ефимовича Шварца, рисуют обаятельный и очень узнаваемый русский типаж – отставного военного, не дослужившего до высоких чинов, небогатого, не очень счастливого, но сосредоточившегося на маленьких радостях частного человека. В некотором смысле наш герой – типологический образец. Литературных ассоциаций здесь может быть приведено множество: от «отставного поручика Ивана Петровича Белкина» до «дядюшки, … дальнего родственника и небогатого соседа Ростовых».

В переписке семьи Шварц имя Федора Ефимовича упоминается впервые в письме 1836 года, написанном Екатериной Павловной Яковлевой к сестре Наталье Павловне (жене Г.Е. Шварца). Свояченица осталась с мужем сестры в Киеве, подробно описывала его самочувствие и пересказывала беседы. В одной из бесед обсуждалось имя воспитанника. Приведенный ниже отрывок письма дает косвенную, но очень любопытную характеристику Федора Ефимовича, как человека редкого благочестия. «… еще говорили об питомце, спрашиваю, как будут звать. Я ему советую дать имя Федор, ибо он будет точно дядюшка, такой же богомольник, и будет стоять в церкви аршин проглотив и глаза кверху…» Может быть, именно благочестием Федора Ефимовича объясняется то, что он стал крестным отцом племяннику (будущему историческому живописцу) Вячеславу Шварцу. В сентябре 1838 года во Флоровской церкви в Курске священник Иоанн Булгаков крестил младенца, а восприемниками были «отставной полковник Федор Ефимович Шварц и щигровская помещица, полковничья дочь, девица Екатерина Павловна Яковлева».

Старший племянник, возможно, был дядюшкиным фаворитом. Когда в 1859 году он получил первую академическую награду, в семье это вызвало восторги. Отец художника писал: «Дядя Федор Ефимович, говорят, до того тщеславился медалью Вечеслава (орфография оригинала), что если бы ему дали все европейские ордена разом, то он не был бы так рад этой награде – я тоже думаю, что эта награда далеко существеннее всякого ордена». Тогда же Вячеслав Шварц написал для Федора Ефимовича «Распятие», пересланное ему в Херсонскую губернию. Немного позднее племянница Антонина Шварц отослала ему из Петербурга образа.

Письма самого Ф.Е. Шварца – образчик эпистолярного стиля девятнадцатого столетия. В нем удивительно сплетены принятые фигуры речи с просторечной и очень индивидуальной интонацией. Он то описывает обстоятельства жизни в многодетной семье брата М.Е. Шварца (помещика Херсонской губернии), где подолгу из-за бедности и, возможно, одиночества живет. То печется о судьбе своего малолетнего незаконного сына Алексея Федоровича, поручая «курским» Шварцам заботу о нем: покупку непромокаемого плаща и устройство в Харьковское землемерное училище; то сетует на нездоровье.

Дата рождения Ф.Е. Шварца известна недостоверно. В одном из писем, датируемом концом 1850-х, он жалуется брату на дурное самочувствие, обусловленное возрастом – 76 лет. Таким образом, год его рождения – между 1783–1785. Дата смерти, напротив, абсолютно точна. Ф.Е. Шварц скончался в весьма преклонном возрасте в 1868 году в имении своего младшего брата Михаила Ефимовича (в прошлом – офицера гусарского Александрийского полка, а еще ранее – уланского Ольвиопольского) в Херсонской губернии.

 Небольшое именьице в Воронежской губернии («деревня Шварцовка Воронежского уезда, 1 стана») он завещал племяннику Вячеславу. Последний преимуществами наследника не успел воспользоваться. Да и доходов это имение не могло принести. После десятой ревизской сказки крестьян в деревне было 49 душ и 4 дворовых, давно находившихся на службе у брата в Верховом Белом Колодезе Курской губернии.

Таким образом, связь изображенного на портрете 1820-1826 гг. отставного офицера армейской конной артиллерии с именем Федора Ефимовича Шварца (1783/85-1868) подтверждается лишь косвенно, однако возможность подобных предположений продолжает оставаться. Подтвердить или опровергнуть данные гипотезы возможно лишь при появлении новых фактов, исследований, атрибуций и т.п.

Михаил ДЕНИСОВ,
Алексей ПЕТРУШЕВИЧ,
Марина ТАРАСОВА


< Вернуться к содержанию

VIP # 05-2012

Комментарии пользователей



Последний комментарий