Ветераны. Теперь их осталось мало. Нет, конечно, 9 мая они вновь выйдут на улицы города (а кто-то так и не покинет пределы своего дома или квартиры, или больничной палаты), и мы будем искренне радоваться тем людям, что принесли на нашу землю Победу. И фронтовые подруги уже не будут кружиться стремительно в вальсе под звуки духового оркестра, и кавалеры (в прямом и переносном смысле) не будут спешить пригласить себе в партнерши самую молодую и красивую. Выбор невелик. Да и ноги болят, будут оправдываться старики, оставаясь сидеть на скамеечке.
Их было много. Тысячи и тысячи. А когда много – не бережем. Сегодня мы словно опомнились, поняли, что в жизни, оставшейся за плечами у этих стариков, мало было радостного - в основном только призывы к строительству коммунизма и просьба государства еще потерпеть. И бесконечные обещания, что дальше жизнь будет лучше. Они верили и трудились. Те, кто понапористей, сумели добиться решения своих бытовых проблем, а кто-то просто ждал и надеялся, что о нем тоже вспомнит Родина. Кто-то завидовал инвалидности соседа: в гараже у него «Запорожец». Кто-то мечтал об «Оке». Кто-то о квартирном телефоне. Но для многих все это так и осталось мечтой. Очередь на машины росла быстрее, чем двигался заводской конвейер, с которого сходили «инвалидки», умирали ветераны, так и не дождавшись своего праздника.
Неужели и для последних, тех, кто дожил до юбилея Победы, мы так и не сумеем сделать что-то доброе, не попытаемся загладить свою вину за невнимание к ним. Чтобы, уходя в мир иной, ветераны не уносили с собой обиду на нас - тех, у кого сегодня есть все: мирная жизнь, молодость и красота, образование и удачливые дети, квартиры и дачи, и даже, что немыслимо для стариков, частный бизнес.
Для стариков, для которых великие ценности, нажитые за всю жизнь, – старенький телевизор да прикупленный три десятилетия назад по талону ковер, висящий на стене.
И потому первые лица государства заявили вслух, что к праздникам ветераны, которые стоят в очереди на квартиру, получат ее. При этом разделив их надвое: тех, кто встал в очередь до 2005 года, и тех, кто не сделал этого (а причин много тому). А потом прозвучало, что до конца года все ветераны получат квартиры. Понятно: те, кто нуждался в них, стоял в очереди. Но это совершенно по-своему истолковали дети, да внуки стариков, которые были вполне довольны своим жильем.
- Дед, ты ж ветеран? Ветеран! Значит, надо идти и требовать своего. Живешь в деревне, а квартиру можно получить в городе.
- Да куда ж мы с бабкой на старости лет двинемся? - оправдывается перед внуком старик.- Хотя как скажете…
И уже торопятся с бумагами (пока дедок еще жив) к местным властям родственники участника войны, чтобы выхлопотать новую жилплощадь, расписывая сколь плохи условия существования стариков. И проводка старая, и крыша, и фасад требуют ремонта… А у местных властей свой аргумент: домик не так уж и плох. В нем можно еще долго жить. С чем, конечно же, не согласны родственники ветеранов. В бой идет артиллерия: летят письма в газеты, на телевидение: посмотрите, что творят чиновники! И наш брат, журналист, вставая на защиту обиженных, вопрошает с экрана: но кто тогда будет заниматься его ремонтом?
- Скажите, кто отремонтирует нашим старикам дом? – поддерживая аргументы работника пера, переспрашивают дочь и внук ветерана. Забыв, что старичок – это их отец и дед, который дал им жизнь и защитил в годы лихолетья, и они в первую очередь, должны были заботиться о близких им людям. Они годами даже не пытались хоть как-то облагородить жилище. И понятна та напористость, с которой так мощно противостоят местным властям – не ветераны, нет, их родственники, которые уже думают не о крыше для стариков – о новой квартире, которую – прояви побольше упорства – возможно удастся получить!
Они думают о том, как выгоднее сегодня разменять квартиру дожившего до юбилея ветерана на квадратные метры для внука. Понятно и желание участников войны: если уж самим не довелось вдосталь пожить по-человечески, то хоть память оставить детям.
И идет ветеран в последний бой с властью. Вернее, ведут его близкие ему люди. И трудно понять ему, почему, пройдя жестокую войну, прожив 65 лет после Победы, проработав всю жизнь на огромную страну с названием СССР, он так и не знает покоя. И текут из глаз его слезы…
Прости, ветеран!
М. Изотов,
главный редактор журнала