Исчезающее богатство

Да, именно такое название больше всего соответствует пласту культуры, непосредственно связанному с усадьбами Курской губернии. Богатство, доставшееся от дореволюционной эпохи, но не воспринятое по той причине, что началось нечто совершенно новое,  рабоче-крестьянское, где дворянскому  и купеческому не нашлось места даже  в виде музейной памяти.

О том, что осталось от этого наследия, рассказывает главный и единственный специалист по усадьбам Курской губернии Елена Холодова.

– Интерес к этой теме пробудился у меня ещё в детстве: родилась под Курском, в местечке Моква, которая славится сохранностью дворцово-паркового комплекса усадьбы Нелидовых. Мимо неё пролегала тропа, по которой я ходила в школу, о чём писала в своей первой монографии «Усадьбы Курской губернии». Наверное, тогда и возник у меня интерес к этой архитектуре, при том что, в отличие от других, сохранилась она хорошо – в послереволюционное время там был размещён санаторий. Но мне почему-то было её жаль, мне казалось, что это самый замечательный дворец, самый большой парк – с реликтовыми дубами. А затем, уже после окончания архитектурного отделения Воронежского инженерно-строительного института, я продолжила заниматься Моквой, её историей.

Более широкое видение темы – объектов культурного наследия, состояния усадеб – произошло в 1990‑е, когда мне посчастливилось работать в группе по инвентаризации памятников истории культуры на территории Курской области. Была такая федеральная российская программа «Наследие» – по указу президента Ельцина проинвентаризировать на территории России все объекты культурного наследия, создававшиеся в дореволюционный период и наиболее важные в советское время.

В составе группы из шести человек комитета культуры Курской области я принимала участие в длительных экспедициях на территории нашей области (1992–1996 гг.). На то время основное число охраняемых памятников – это памятные места времён Великой Отечественной войны. И только единицы сос­тояли на государственной охране федерального или местного значения. Нашей группой было выявлено около четырёх тысяч объектов культурного наследия, включённых затем в охранный «Каталог памятников истории и культуры Курской области». Из них около двух тысяч являются памятниками архитектуры, большая часть которых находится в аварийном или руинированном состоянии. И всего лишь около пятидесяти мест на сегодня можно назвать фрагментами усадебных комплексов, различимых по остаткам аллей парков, прудов и усадебных строений. Сегодня это реликты, исчезающая Атлантида, самая незащищённая часть памятников – бесхозные, разбираемые на стройматериалы, калечащиеся некомпетентными ремонтами…

– То есть в советское время все эти усадьбы не считались памятниками архитектуры?

– Нет. Как на территории России, так и других союзных республик таковыми они не считались, кроме разве что единиц, ставших усадьбами-музеями, а в Курской области – это известные Марьино Барятинских и Моква Нелидовых, ставшие санаториями, и ещё в 1980-е фетовская Воробьёвка. И потому в плане сохранности ситуация здесь оказалась катастрофической. После революции большинство усадебных комплексов подверглись тотальному уничтожению. До инвентаризации о них уже и память исчезла… А единичные сохранившиеся усадебные строения вплоть до 1990-х служили жилыми домами, школами, клубами, библиотеками, больницами… Для себя сделала вывод: культурное наследие, которое было сосредоточено именно в этих усадьбах, в лучшем случае (и очень немногое) ушло в музеи, но в основном было стерто с лица земли. Включая и сами строения.


И тогда, в 90-е, я поняла, что если этой темой сегодня не заниматься, то исчезнут и те небольшие фрагменты, которые сохранились. А вместе с ними уйдёт и весь культурный пласт нашей истории. Реликтовые остатки культурной жизни России – то, что ещё никем не было изучено – просто исчезнет. И после инвентаризации все мои выходные и праздничные дни были посвящены этим исследованиям, и это, по сути, стало моим профессиональным хобби, если так можно сказать…

– Чем закончилась инвентаризация и к чему она привела?

– Происходила она по всей стране. Курской области в этом плане повезло: средства были выделены достаточные – на командировочную работу в районах. Тогда ещё не было общедоступных компьютеров, а были инвентарные бланки, которые заполнялись пообъектно, давалась первичная информация на объект, фотофиксация и подпись специалиста, что это строение может являться объектом культурного наследия.

Программа была выполнена и сдана: инвентаризация закрыта в 1996 году. С тех пор прошло более двадцати лет, но никакие средства на восстановление, консервацию, экспертные работы не выделялись. За исключением того, что с 2009 года законодательно была определена экспертная деятельность. Существует группа экспертов при Министерстве культуры РФ, которая работает на территории всей страны. Так получилось, что я являюсь единственным экспертом в Курской области для работы со всеми категориями объектов культурного наследия. Помимо этой деятельности, продолжаю личную экспедиционную работу, и, таким образом, «моя инвентаризация» до сих пор не закончилась: продолжаю заниматься усадьбами и храмами, руинированными объектами, теми, которым никто не смог помочь в определенный момент, и они просто исчезали… Но наиболее важным этапом стало не только всестороннее их изучение и фотофиксация, а в большей степени состоявшиеся публикации, свое­образная «Красная книга курских усадеб», благодаря чему образы их сохранятся для нашей истории.

– А теперь непосредственно об усадьбах – то, что вы зафиксировали…

– Состояние этих объектов может быть обозначено одним словом – катастрофическое! Проехав по всей территории бывшей Курской губернии (сейчас это Курская, Белгородская и часть Сумской области) и понимая всю картину, могу сказать, что то наследие, которое у нас сохраняется, где-то на 80% является аварийным, отчасти руинированным, исчезающим. В том числе и в связи с некомпетентными ремонтами. То есть памятники могут быть уничтожены и таким образом, поскольку специалистов-реставраторов достаточного профессионального уровня у нас практически нет и реставрация, как правило, производится непрофессио­нальными кадрами, незнакомыми с необходимыми технологиями. И потому наследие постепенно гибнет, и через какое-то время мы будем наблюдать его полное исчезновение.


Среди уничтожаемых руинированных усадеб в Курской области: Жеребцово Анненковых в Курском районе; Никольское Сонцевых в посёлке Солнцево; Нижний Теребуж Оржельских в Щигровском районе; Копёнки в Железногорском районе – связана с именем адмирала Бориса Павловича Хлюстина; Дерюгино, (п. Первоавгустовский) Дмитриевского района – владение великого князя Михаила Александровича; Новодворское в Касторенском районе – имение родителей чемпиона мира по шахматам Александра Алехина; Гуево в Суджанском районе – усадьба крупного земского деятеля Петра Дмитриевича Долгорукого; Покровское – Арцыбушевых в Мантуровском районе; Пристенное – Верёвкиных в Пристенском районе и многие другие... Вызывает также тревогу тяжелейшее состояние усадебных некрополей и часовен-усыпальниц. В результате хозяйственной деятельности непоправимо изменяются усадебные ландшафты.

– Удивление вызывает само количество этих объектов…

– Опираясь на статистику начала ХХ века, удалось установить, что в Курской губернии насчитывалось более шести тысяч загородных дворянских и купеческих усадеб! По их количеству – это одно из первых мест в Российской империи. Объясняется тем, что это юг России, благоприятный климат, природа, чернозёмы. Большей частью это мелкопоместные и среднепоместные усадьбы, дворцово-парковых комплексов единицы.

По результатам инвентаризации 1990-х оказалось, что из этих шести тысяч на сегодня сохранилось около ста мест, которые по определенным признакам можно считать объектами культурного наследия. Где-то достаточно хорошо сохранился усадебный ландшафт: пруд, древесная растительность, великовозрастные деревья, хорошо читаются планировки парков, определяется место дома (например, на возвышенности), фрагменты фундаментов. Или же сам усадебный дом сохранился в руине – это около двадцати мест, где сохраняются главные усадебные дома.

Сохранились потому, что в них после революции были школы, больницы, туберкулезные диспансеры, пионерские лагеря, клубы. А в 1990-х произошла новая волна разрушительного хаоса – в связи с закрытием всех этих государственных учреждений дома оказались бесхозными.

– Что же это за культура, которая жила в усадьбах, а ныне канула в Лету?

– Их владельцы могли себе позволить организовывать пространство, они имели на это средства и в той или иной степени были культурно образованными. Находились на уровне искусства своего времени, которое привносили в архитектуру, в образование жителей населенного пункта, в его сельскохозяйственное устройство. Привозили из столиц новые идеи и внедряли их в своих усадьбах. Это были очаги культуры, благодаря которым и развивалась окрестная жизнь. В пореформенное время, после отмены крепостного права, владельцы усадеб переходили на коммерческие рельсы и достаточно в этом преуспевали. Надо сказать, что Курская губерния на рубеже XIX-XX веков была на первом месте в Российской империи по количеству образцовых усадебных хозяйств, участвовавших в промышленных и сельскохозяйственных выставках общероссийского и международного уровня.

Занимаясь усадьбами, понимаешь, насколько важна была эта культура. Лишившись её, мы утратили традиции, снизили уровень, качество построения и организации жизни. Понятно, что вернуть ее невозможно, но пока ещё не поздно, можно сохранить не только в памяти, благодаря публикациям, открывшимся архивам, но и законсервировать уцелевшие объекты на будущее, восстановить историко-культурную среду в качестве новых и редких туристических направлений – музеев-усадеб, мест культурного профиля, а не растления и беспамятства…


– Результатом стала Ваша первая монография «Усадьбы Курской губернии», в которой очень увлекательно рассказывается о 21 объекте…

– Оттого что я своими глазами видела разрушение этих объектов, опускались руки. Потому что возможности остановить процесс их уничтожения практически не было. Но отдельные спасти всё же удалось. Например, дворец в Мокве, его особенность: неоготика, готические переплёты, цветные витражи. Во время ремонтов это всё менялось на пластиковые окна. В течение пяти лет я боролась, однако витражи сохранить не получилось.

Но удалось сохранить «Дворец для любимой» в усадьбе И.Т. Викторова в Сафоновке Кореневского района – после капитального ремонта в 1999 году строение возвращено общеобразовательной школе. Восстановлена также Введенская церковь в усадьбе Воропановых в Капыстичах Рыльского района (2005 г.); реконструировано под выставочный зал «Круглое здание» в усадьбе Хорватов  в Головчино Борисовского района Белгородской области (2007 г.) и др.

Планировалось воссоздать усадебный комплекс Барятинских в Нижних Деревеньках подо Льговом, где располагалась районная больница. Однако идею воплотить не удалось: в 2005 году экскаватором был снесен главный усадебный дом, сожжена и разрушена сторожка, уничтожена каменная ограда! Усадьба связана, прежде всего, с именем выдающегося русского военачальника, генерал-фельдмаршала князя А.И. Барятинского, в память о подвигах которого в 2000-м году напротив усадьбы был воздвигнут поклонный крест.

– Очевидно, что причина столь варварского отношения к собственному наследию кроется в классовой ненависти, лежащей в основе марксистско-ленинского учения. Поэтому в советское время сохранялось только то, что было вписано в канон…

– Да, сохранялись усадьбы, связанные с именами известных личностей, которые в советский период почитались, например, музей-усадьба Ясная Поляна, Спасское-Лутовиново или Михайловское – они сохранились вплоть до предметного мира. На нашей территории в советское время не было создано ни одного музея-усадьбы – в этом нам не повезло. Понятия реставрации у нас не было, а было активное использование старых зданий для различных общественных нужд. Поэтому какие-то крохи предметного мира наших усадеб – книги, картины, предметы быта – сохранились лишь в фондах областных краеведческого музея и картинной галереи и отчасти в районных музеях.

А двадцать российских музеев получили для своих фондов артефакты из марьинских коллекций Барятинских. Интересно, что предметы из тех же собраний до сих пор фигурируют в частных антикварных магазинах – настолько они были богатыми. И, конечно, из Марьино просто необходимо было сделать образцовый музей-усадьбу, поскольку весь предметный мир, все эти великолепные собрания органичны только в этих стенах. Но, увы, этого не произошло!

– Но именно Марьино сохранилось лучше других…

– В Марьино Иван Иванович Барятинский развернул дворцово-парковый комплекс на одной линии с Ивановским, бывшим владением гетмана Мазепы, где находится одна из старейших каменных усадеб на территории всей России (первая четверть XVIII века) – так называемые «Палаты Мазепы». И Марьино счастливо уцелело благодаря тому, что после революции здесь был сначала сельскохозяйственный техникум, а затем санаторий для партийного начальства. В конце 1980-х Марьино открывают для посещения туристов, и оно становится санаторием широкого профиля, доступным для всех. И хотя у него нет официального статуса музея, но таковым его можно считать – он принимает тысячи туристов, там проводят экскурсии, имеет хорошую сохранность дворца и парка.


А старейшим музеем-усадьбой на территории Курской губернии можно считать так называемый «Домик Петра I» в Борисовке на территории усадьбы Шереметевых (ныне Белгородская область). Деревянный рубленый особняк начала XVIII века, в котором по преданию останавливался первый российский император. Эту память Шереметевы сохраняли, используя дом как архив и мемориальный объект для показа гостям усадьбы, и на рубеже XIX-ХХ вв. даже реставрировали и устроили над объектом охранный от непогоды шатёр. К несчастью, в вихре революции была уничтожена вначале усадьба, а затем и легендарный «Домик Петра I».

Наконец, уже в наше время музей-усадьба был создан в недавно восстановленной Воробьевке А.А. Фета. В советский период здесь была моторная станция, и дом могли разрушить. Но спасло его то, что там находилась школа, а Фет был признанным классиком русской литературы. Основное здание было сохранено, чего нельзя сказать о приусадебном комплексе. Парк был уничтожен полностью. Нынешний парк-лес – поросли бывшего фетовского парка – в какой-то мере восстанавливает его былое положение. Но важно, что сохранено главное усадебное здание, вокруг которого стало возможно восстановить и остальное.

А большинство усадеб находится в руинах. Восстановительные работы возможны на многих объектах. Кое-что можно и спасти, но уровень нынешних реставрационных работ таков, что «восстановленное» в большей степени будет являться новоделом. Поэтому, как это ни парадоксально, многие усадьбы сегодня важнее для нас именно в руинах в законсервированном виде.

Перспективы организации туристического маршрута «Дворянские гнёзда Курской губернии» уже в ближайшем будущем могут оказаться нереальными. Впрочем, всегда можно организовать турне «по местам, где располагались помещичьи усадьбы». Но выявление фантомов навсегда ушедшей дворянской культуры доступно и понятно не каждому…

Елена Холодова,
региональный исследователь памятников архитектуры, объектов культурного наследия на территории бывшей Курской губернии, член Союза архитекторов России, советник Российской академии архитектуры и строительных наук, эксперт по проведению государственной историко-культурной экспертизы при Министерстве культуры РФ, ведущий научный сотрудник НИИ теории, истории архитектуры и градостроительства при Минстрое России, автор семи монографий и более 300 статей по теме «Усадьбы и храмы Курской губернии», архитектор-практик с 1990 года.

Беседовал Олег Качмарский.
Фото Елены Холодовой


< Вернуться к содержанию

крестьянская застава # 02-2018

Комментарии пользователей



Последний комментарий