Профессиональное художественное видение в сочетании с возможностями современной фотоаппаратуры давало прекрасный результат.
Как-то в наших краях случился небывалый урожай хлеба. «Комсомолкой» срочно был востребован репортаж. Разумеется, я знал о том, что Геннадию претило работать как бы под диктовку, по заданию. Однако, полагаясь на свои «режиссёрские» способности, настраивал его на снимки шаблонные, но тем не менее выверенные: зерно – кагатами, комбайны – шеренгами, лица молодых хлеборобов – крупным планом. Уже по завершении, когда мы уезжали, Геннадий вдруг попросил притормозить машину и в манере, только ему свойственной, спросил, выговаривая каждое слово на одной ноте:
– А можно я ещё снимок сделаю?
Я намекнул, у нас, мол, мало времени, к тому же всё, что требовалось, есть.
– А никуда ехать и не надо.
Гена высунулся в окно «Волги» и щёлкнул фотозатвором вослед отъезжающей с колхозного тока упряжи. На телеге весёлый возница и мешки с зерном.
Когда Гена перевёл снимки на бумагу, я сперва опешил: тугие полновесные мешки, возвеличенные близким объективом, оказались на первом плане…
Однако необычная картинка проявилась в сознании глубоким смыслом и говорила сама за себя. И мы рискнули отправить фоторепортаж в Москву. Представьте себе, нас ждала удача – первополосное место под флагом «Комсомолки».
…Сразу после гибели Геннадия Бодрова я написал о нём очерк. Ни тогда не казалось, что отдал должное, ни сейчас: снова чувство горечи, неумолимой досады на безжалостный выбор судьбы к таланту.
Николай ГРЕБНЕВ