Жизнь cплетает свой сюжет. Монологи с комментариями по случаю юбилея

«Сегодня мне 59, а завтра будет 60… А что это значит? Да, конечно, жизнь идет, мы меняемся. Но эти изменения не всегда совпадают с принятыми единицами: днями, месяцами, годами. Мы чувствуем, когда начинается или заканчивается какой-то этап жизни. Не всегда можем это сформулировать, но ощущаем обязательно: когда мы молоды, когда вступаем в зрелость, когда начинается другое состояние».

Все верно. И тем не менее так уж устроен человек, что круглая дата заставляет устроить ревизию своей жизни. Подвести предварительные итоги. Но и тут не все так однозначно. Есть некие общепринятые стандарты, определяющие успешность человеческой жизни, например, карьера. Лаборант кафедры, ассистент, преподаватель, старший преподаватель, доцент, завкафедрой, замдекана, декан, проректор, ректор. Но разве перечисление этой подробной, без пропусков ступенек, служебной лестницы позволяет вспомнить, как брал в поход не один, а два рюкзака, потому что знал: кто-нибудь обязательно забудет свитер и лишнюю пару теплых носков, чтение вслух при неверном свете костра. Разве констатация того факта, что ты – кандидат наук и теперь уже – профессор, равнозначна воспоминанию о научном руководителе, говорившем когда-то молодому ректору: «Я понимаю, вам сейчас не до докторской. Но если когда-нибудь надумаете завершить работу, знайте: всем, чем могу – помогу»! Эпизоды, которые помнишь, – это и есть человеческая жизнь.

 Причины и следствия

 «Мне очень повезло со школой. Десятая была явлением удивительным. Вот вопрос: как школа становится лучшей? Окраина города, за нами завод КЗПА, а дальше пустырь… Почему собрались там уникальные люди? Не просто сильные предметники, хотя и это было, но яркие личности? Тайна сия велика есть. Но так было. Великолепные педагоги во главе с директором Владимиром Анатольевичем Вишневским. Завуч Евгения Евграфовна Белова. Она у нас уроков не вела, изредка подменяла болевших учителей. Требовательная, какой она казалась суровой, строгой! А потом, когда мы выросли и приблизились к тому педагогическому кругу, увидели совсем другую – мягкую, остроумную, с великолепным чувством юмора! Мой классный руководитель Галина Юлиановна Безденежных преподавала русский язык и литературу. Еще один словесник в средних классах – Ревекка Михайловна Фрейдина. Человек, влюбленный в русскую литературу, она почему-то нам много читала вслух. «Дед Архип и Ленька» – Ревекка Михайловна читает и плачет. И не скрывает слез».

Как, когда, в каком контексте получает человек инъекцию добра и справедливости, чести и ответственности, которые потом, спустя годы, заставляют его поступать так, а не иначе, принимать решения, от которых зависит не только твоя судьба? Учитель физики Вениамин Ефимович Шуль, несколько иронично относившийся к гуманитариям и считавший, что они не тот путь в жизни выбрали, всех – и физиков и лириков – заразил страстью к краеведению. Потому что сам занимался этим не по долгу, а по призванию. Это он поднял целый пласт неизвестных прежде фактов. Это благодаря ему и тем, кого он увлек работой, есть теперь в Курске улица Бочарова, первого курянина, ставшего Героем Советского Союза, воевавшего на стороне республиканцев в Испании и принявшего мученическую смерть. И имя Кати Зеленко зазвучало на родине не без помощи краеведов из 10-й школы, где со временем открылся музей «Куряне в Испании». Музей – результат огромной работы и по большому счету вклад в развитие российской педагогики.

А преподававшему историю Валерию Ивановичу Осадчему (он пришел как производственный вожатый и остался в школе навсегда) обязана десятая традицией турслетов. Конечно, без поддержки директора это было бы невозможно: поздней весной на два дня снимали с занятий всех старшеклассников, и неугомонная шумная толпа разбивала лагерь где-нибудь на опушке леса, часто довольно далеко от города. Разумеется, тогда никто из «туристов» не задумывался о том, что именно в эти дни становилось понятно, кто ведущий, а кто ведомый, формировались характеры, выявлялись лидеры. И уж, конечно, никто не понимал, чего стоили эти два дня педагогам (вряд ли им, осмелившимся взять на себя ответственность за пару сотен подростков, удавалось уснуть хоть на час). Но когда молодой декан факультета иностранных языков КГПИ Вячеслав Викторович Гвоздев заражал своих студентов страстью к байдарочным походам, думаю, он уже достаточно четко представлял себе результат, в котором, кроме многочисленных альбомов с фотографиями и развлекавших не одну компанию баек, еще и взращенный костяк коллектива, и множество ярких лидеров, проявивших себя сегодня, пару десятилетий спустя, в самых разных сферах: педагогике и бизнесе, управлении и политике. Но называть имена всегда чревато: всех не перечислишь, кого-то да обидишь. А вот байку вспомнить, пожалуй, можно.

Это было в Архангельской области. Поход выдался тяжелым, погода не баловала.

Среди новичков была девочка-казашка Айнара, которая не то что тайги, леса никогда прежде не видела. После одной из остановок сели в байдарки и увидели, что Айнары нет. Разбились на пары и стали прочесывать берег. Из-за бурелома мало что видно, из-за ветра ничего не слышно. Вдруг впереди не то куст темный, не то камень, а посередине словно стеклышко поблескивает. Подошли поближе: батюшки, медведь! А блестит-то нос! И декан, как человек начитанный, шепотом напарнику команду отдает: «Женя, давай назад пятками». А тот в ответ: «А вдруг там Айнара растерзанная»… В общем, ретировались они грамотно и успешно, Айнара нашлась: на дереве сидела, поскольку тоже тот «куст» увидела. Но Гвоздев тогда пожалел, что у него не очень удобное для произношения имя-отчество. Когда девочку стали ругать, что побежала она не к реке, а в глубь леса и заставила всех поволноваться, она пролепетала в свое оправдание:

– Я кричала…

– И что же ты кричала?

– Вячеслав Викторович!

Час ученичества

 Вообще-то он намеревался стать биологом и даже знал, какая именно область его привлекает: цитология, жизнь клетки. Но почему-то классе в девятом им вдруг овладела идея стать переводчиком. Не преподавателем, не дипломатом, не разведчиком, а именно переводчиком. И не художественной литературы и уж тем более не технической, а синхронистом. Мечталось о путешествиях, дальних странах, новых людях. (От исполнения мечты, считает сегодня, Бог уберег: тяжелая и не столь уж увлекательная работа.) А выбор в пользу французского помогли сделать, помимо случая, определившего его в класс, где иностранным был французский, вышедшие в то же время две первые пластинки Эдит Пиаф. Кроме песен на дисках звучал вольный пересказ текстов Натальи Михалковой-Кончаловской, переводчицы и поэтессы, матери Андрона и Никиты Михалковых. И это было очень важно: воспринять на слух текст песни даже на родном языке, а уж тем более на иностранном сложно. Он тогда выучил обе пластинки наизусть. Однако и теперь, прекрасно владея языком, когда звучит «Милорд», слышит не только Пиаф, но и Кончаловскую…

«Студенты часто спрашивают: что было интересного, когда вы учились? Расскажите что-нибудь смешное. Да не помню я ничего смешного! Но было безумно интересно просто учиться, это правда. После некоторых метаний: уехать в Москву или остаться здесь, я оказался в Курском государственном педагогическом институте. И тут мне тоже крупно повезло. Были классные преподаватели, профессионалы. Требования к вузовскому преподавателю несколько иные, чем в школе: отлично знать и давать свой предмет. Хорошо, если он при этом еще и педагог, который учит жизни. Но в высшей школе это необязательно. Кумира можно найти в другом месте. И сейчас, если я вижу, что человек блестяще владеет предметом, умеет вложить его в голову даже того, кто не очень стремится знать, – и не более того, я говорю: здесь этого достаточно. В вуз приходят научиться профессии. Но у нас преподавала Анна Львовна Гомберг, заведующая кафедрой французского языка. Она великолепно знала классический французский язык и умела научить нас. Но помимо этого она нашу группу познакомила с современной поэзией. У нее была не слишком большая, но безупречно подобранная библиотека. И она никогда не жалела дать почитать что-то из своих книг. И никогда не стеснялась напомнить: «Вы прочитали (то есть вы не забыли вернуть)?» Незадолго до смерти Анна Львовна раздарила тем, кто был близок, свою библиотеку. Ее книги есть и у меня. Теперь такие можно купить в ближайшем книжном магазине, но, полагаю, понятно, в чем их ценность»…

Именно А.Л. Гомберг рекомендовала Вячеслава Гвоздева в аспирантуру. Она, выпускница Московского государственного педагогического института иностранных языков имени Мориса Тореза, предложила показать работы (рефераты, курсовые) профессору этого вуза Наталии Александровне Слюсаревой. После разгромной критики… последовало предложение поступать в аспирантуру, которую будущий ректор КГУ и окончил. Но защита диссертации состоялась (позднее, чем могла) в МГУ. Эту деталь можно было опустить, если бы она не помогала высветить масштаб личности научного руководителя.

Рецензентом диссертации оказался ученый, чья точка зрения не совпадала с позицией соискателя, и он отказался рекомендовать диссертацию к защите. Наталия Александровна, профессор с мировым именем, покинула диссертационный совет в МГПИИЯ, а чуть позже и вуз, написав в заявлении: «Я не могу продолжать работать в учебном заведении, где к моему аспиранту проявили необъективность».

«Ее я тоже отношу к числу своих духовных радетелей. Она, необычайно сильный и светлый человек, научила меня не только общему языкознанию, но жизни. Дала пример отношений между учеником и учителем, которому я по мере возможностей стараюсь соответствовать».

Кто еще учил не только предмету? Борис Алексеевич Зарытовский, декан иняза. Он читал дисциплину, казалось, не самую важную, так сказать, второстепенного блока: «История педагогики». Но как читал! Приходил в аудиторию с пустыми руками, никаких конспектов, и начинал с фразы, завершившей предыдущее занятие. Он-то на примере великих и показал, что такое настоящая педагогика… Можно назвать множество имен, но все равно не вспомнить всех, кому есть за что сказать «спасибо»…

Жить в эпоху перемен –  не всегда проклятие

Полтора десятка лет Вячеслав Викторович Гвоздев возглавляет вуз. Срок и сам по себе изрядный. А главное, именно на эти годы выпали серьезные перемены в жизни учебного заведения. Вначале институт превратился в педагогический университет, а потом университет профильный стал классическим.

Первый подъем статуса был отчасти спровоцирован общероссийской ситуацией. Девяностые, как ни удивительно, стали для системы образования годами развития. В вузы пришла компьютерная техника, шло обучение кадров для работы с ней, возникла мощная информационная база. Открылись границы, и резко расширились контакты с зарубежными коллегами, что тоже требовало некой унификации, нужно было, что называется, договориться о терминологии. За рубежом не всегда понимали, каков статус института (скажем, в Германии Hochschule – практически дословный перевод нашей высшей школы, т.е. института, означает некий промежуточный вариант между техникумом и институтом, а во Франции высшая педагогическая школа, напротив, суперпрестижное учебное заведение, существующее в единственном числе). Переименование в профильный университет снимало многие вопросы.

Зато преобразование педагогического университета в классический было решением непростым, но взвешенным, выношенным и, если так можно выразиться, наработанным.

«Вуз еще до смены вывески пришел к пониманию, что ему стало тесно в рамках того типа учебных заведений, к которому он относился, в рамках профильного университета. Появилось много специальностей непедагогического профиля, мы давали по ним образование хорошего качества. Намеревались открыть и новые, а для этого нужно было определиться со статусом. Конечно, это очень непростое решение для коллектива, шли острые дискуссии на эту тему на ученом совете, взвешивали «за» и «против», оценивали риски. И, наконец, ученый совет решился на перемены, а ректорат, как и полагается исполнительной власти, стал реализовывать это решение. Мы пришли к этому не за месяц, не за год, не за два. Шел длительный процесс осознания, анализа ситуации».

Курский педагогический институт, а позднее университет занимал хорошие позиции в табели о рангах российских вузов. Министерский рейтинг стабильно признавал его хорошим, добротным вузом. Он входил в группу бесспорных лидеров, шел практически следом за старейшими, авторитетнейшими вузами страны: Московским педагогическим институтом имени Крупской, Ярославским, Владимирским педагогическими. Переход в другой статус автоматически менял шкалу оценок: состязаться надо было уже с другой категорией вузов. И, конечно, были опасения оказаться в последних строчках рейтинга. К счастью, они не оправдались: уже первый рейтинг показал, что вуз, совсем недавно получивший новый ранг, чувствует себя вполне уверенно и занимает место в середине списка. Это стало отчасти приятной неожиданностью для коллектива. Но и доказательством того, что решение не было поспешным, официальное преобразование только зафиксировало уже совершившиеся внутри учебного заведения перемены.

И еще один очень важный момент. Изменив статус, Курский университет не утратил того, что было наработано профильным вузом. Советская и российская педагогическая школа – явление уникальное, мировое достояние. В таком виде и в таком объеме оно не существует больше нигде. И, конечно, был риск, добровольно отказавшись от части педагогических специальностей, утратить и преподавателей, их знания, опыт. К счастью, и этой беды удалось избежать. Подготовка учителей не только не сократилась, но даже увеличилась, открылись новые специальности.

В гостях хорошо

 Зарубежные поездки в современных условиях – одна из составляющих работы ректора. Германия, Австрия, Франция, Португалия, Италия, Финляндия… Знакомство с системой высшего образования в других странах, их опыт – обязательно взнос в копилку родного вуза. Не будь его, не учились бы, пожалуй, в КГУ иностранцы, а наши студенты не ездили бы на многочисленные стажировки и курсы. Правду сказать, Вячеслав Викторович без особого восторга отправляется в очередную зарубежную командировку. Это не так увлекательно, как представлялось в юности. Нет, конечно, новые страны, новые люди…

Год 1982. Первая поездка за границу, во Францию, в Гренобль стала испытанием. Это еще «домобильная» эпоха. Правда, всюду стояли телефоны-автоматы, только вот позвонить из них было некуда: дома телефона не было. Он посылал в Курск жене и дочке открытки, понимая, что ответ не успеет получить. Целых шесть недель был лишен связи с самыми близкими людьми. К тому же летняя школа оказалась не такой полезной, как ожидалось: огромное скопление преподавателей французского с разных континентов и с разной подготовкой, не самые интересные занятия, не оставлявшие, впрочем, свободного времени. К тому же группа россиян была столь велика, что не было нужды (да и возможности) погрузиться в языковую среду. Но Париж, который сегодня знает хорошо, он все же полюбил.

А если говорить о местах, куда всегда хочется, это Крым. Первое знакомство с ним состоялось в отрочестве благодаря все той же десятой школе. Шефы помогли с автобусом, и школьный актив на две недели отправился к самому синему морю. Потом были еще поездки. Но когда рухнул Союз, Вячеслав Викторович сказал про себя: «Никогда не поеду туда, где раньше был дома, а теперь буду иностранцем». Но, как известно, «никогда не говори никогда». Завязавшиеся контакты с Таврическим национальным университетом заставили часто бывать в Крыму и открыть его для себя по-новому…

…а дома лучше

Родился он на Сахалине. От проведенного там времени остались лишь какие-то разрозненные картинки: бабушка везет на санках в садик, а ветер такой, что спасает от него картонная коробка. Видны только ее стенки да небо над головой… Дядя взял с собой на лесоповал. Едут на санях. А вдали чернеют какие-то небольшие фигурки.

– Медведи, – поясняет дядя.

В поселке один-единственный магазин. Там продают хлеб, конфеты, селедку и… книжки. Читать выучился рано, года в четыре. Одна из прочитанных в поселке книг – «Борис Годунов»…

Славе шесть лет. Семья принимает решение перебраться на «материк». «Портом приписки» избран Курск, где уже живет к тому моменту мамина сестра. Отец еще на какое-то время задерживается на Сахалине, а мама со Славой и его младшей сестренкой едет поездом до Москвы. Долго, целую неделю. Он не очень отчетливо помнит эту поездку и уж тем более бытовые трудности, которые надо было как-то преодолеть, путешествуя с двумя маленькими детьми. Но ощущение огромности расстояний большой страны осталось.

«Я люблю провинцию. Курск – такой типично провинциальный город со своими плюсами и минусами. И я люблю этот город, видя его недостатки. Я всегда возвращаюсь сюда с большим удовольствием».

Если сузить понятие малой родины до предела, то это будет твой двор. Или сад у родительского дома. Или уголок парка, где ты впервые услышал соловья…

Тяги к земле Вячеслав Викторович в себе до поры до времени не обнаруживал. С дачей родителей, которая, как это принято в наших краях, больше отвечала понятию сад-огород, расстался после их смерти без сожаления. И полагал, что никогда не впадет в искус землевладения. До тех пор, пока с женой не попали в один уголок в Щигровском районе. Потрясающе красивый типично русский пейзаж: небольшой пруд, рощицы по берегам, полузаброшенный хуторок, среди домов-развалюшек которого возникают немногочисленные новые строения. Они с женой как-то одновременно подумали, что хотели бы тут остаться. И произнесли это вслух. А через некоторое время подвернулась возможность купить там участок. Теперь для всей семьи – это любимое место отдыха. Когда выдается свободный вечер, отправляются туда. А в Викторе Вячеславовиче неожиданно прорезался талант ландшафтного дизайнера. Теперь его идеи, случается, заимствуют. А кое-что он и сам мягко насаждает, давая советы по благоустройству, а правильнее сказать, облагораживанию университетского двора.

Штрихи к неоконченному портрету

 Из мозаики разрозненных эпизодов трудно сложить завершенную картинку. Одна надежда: ректор Курского государственного университета, депутат трех созывов городского Собрания профессор Гвоздев человек в городе достаточно известный.

Хотя, скажем прямо, к излишней публичности он не стремится, тщательно оберегая право на частную жизнь.

От природы сдержанный, чтобы не сказать закрытый, он умеет разговорить и разговориться, расположить и расположиться. А как иначе руководить коллективом, в котором сотни сотрудников и тысячи студентов? Как устанавливать партнерские отношения с другими вузами, которые жизненно необходимы для развития КГУ?

Он ценит семью и с уважением относится к успеху дочери Анны, тоже профессору университета, которой, по его признанию, лучше, чем отцу, удается сочетать учебную и научную деятельность. Он счастлив, что появился новый член семьи – внучка Мария, ради которой было решено даже озаботиться расширением дачного дома.

Что еще добавить? Слово «любовь» в большинстве контекстов он предпочитает заменить на менее эмоциональное, менее подверженное трактовкам и потому более объективное «уважение». Знает цену дружбе, и потому сохранил школьных еще друзей.

Человек не выбирает дату своего рождения. Но в том, что Вячеслав Викторович Гвоздев, человек, немало сделавший для курской педагогической школы, родился 1 июня, в День защиты детей, видится нечто большее, чем простое совпадение.

Людмила ТРЕТЬЯКОВА


< Вернуться к содержанию

VIP # 02-2011

Комментарии пользователей



Последний комментарий